У деда дочь работала в Харьковском железнодорожном институте — я думал, что поеду туда, и буду учиться там. Получилось по-другому: однажды увидел, как один из наших земляков вернулся из Петербурга — он поступил в Высшее инженерное училище военно-морского флота им. Дзержинского, и ходил в матросской форме.

Я решил, что буду поступать туда. Мне выписали билет в военкомате, я взял документы и поехал: сначала до Пятигорска, потом до Москвы и, наконец, до Ленинграда. У меня такая поездка впервые была — всё было очень интересно и ново!

Учеба прошла, и наступили трудные времена. Никита Хрущев считал, что он все вопросы решил, и что армия ему не нужна: численность кораблей стали сокращать, буквально разрезали боевые корабли, которые вполне могли прослужить ещё много лет. У нас на электротехническом факультете больше сотни человек! А куда идти?

В это время в Минобороны создали военно-строительные части. Те, что были раньше в основном копали траншеи, а теперь задачи стали масштабнее. Я решил, что пойду туда.

1959 г.

Первая командировка в Ригу: надо было на судоремонтном заводе установить грузовой кран. Там я пробыл месяца 3, а потом следующая командировка — в Белорусскую ССР. К тому времени уже как два года изобрели атомную бомбу, и надо было в Орше (там размещались 2 полка дальней авиации) построить хранилище для атомных бомб.

Я воспринимал это как данное и относился так: поручили — надо выполнить.

Так весь союз объездил. Позже нашу часть перевели из Ленинграда в Москву, и мы стали жить в районе Химок.

После Белоруссии работали в Туркмении. Приехали в Небит-даг (в переводе — «нефтяная гора», ныне — Балканабад— прим.), а там дикая жара, градусов 40, наверное. Выпьешь газировки, пройдешь 200 метров, а уже опять пить хочется. Там тоже 2 года пахал, что называется.

Позже я работал уже на ракетные войска: больше двух лет под Калугой — в Козельске. Потом перешел в монтажное управление — там руководил несколькими частями. Занимался теми же задачами, что и ранее, но уже «на бумаге».

Дальше сложилось интересно. В 1968 году я первый раз поехал в за границу — в ГДР. Я там пробыл около полугода: жили в Берлине и ездили за город на объект: работы выполняли под нашим контролем.

В ГДР мне понравилось: офицеры настроены положительно, многие знали русский, я даже награду получил за этот проект. Напоследок спросили — «какой подарок хочешь»? Я не знал, что ответить, и в результате сошлись на фотокамере. Привез её в Москву, а у нас пленок таких не было — стандарт другой, а тех не купить. Так и не пользовался ей в итоге.

Выехать за границу было сложно. Правила были такие — если едешь на полгода, то отпускают одного, а если на год, то семьей. Перед выездом обязательно инструктировали: рассказывали, как вести себя за границей.

Следующая командировка тоже была заграничная — меня проще было оформлять после первой зарубежной поездки. Я не думал, что где-то мне везет. Так получалось. Теперь надо было лететь в Сирию.
Сирийцы тогда только свергли короля, на них напал Израиль, и в это самое время мне надо ехать туда. В Дамаске помню простреленные стены в некоторых домах и воздушные бои в небе — израильтяне против сирийцев. Вот так там я пробыл полтора года.

После этого — буквально на месяц — командировка в Индию: там мы делали стрельбище. Очень интересно! Помню, что прилетели в феврале, а там тепло. Как ни странно — ещё одно воспоминание котлеты по-киевски в индийском ресторане. И благодарственная телефонограмма по итогам работы там — лично от Министра обороны.

Командировка в Тобруке длилась 3 года. Положение иногда было серьезным менты были серьезные: Каддафи в какой-то момент «присвоил» себе часть Средиземного моря, которая выходила за стандартную двенадцатимильную границу. Американцы отреагировали быстро — в эту зону вошел авианосец 'Enterprise'. Ливийцы тут же заменили учебные торпеды на боевые.

Вот тогда было страшновато: если бы «громыхнуло», от нас бы ничего не осталось. Но обошлось, к счастью. За эту командировку мне вручили потом Орден Красной звезды.

В 55 лет надо было уходить. Меня уволили в 56. После этого я создал организацию, где проработал до 2004 года, когда со мной связался бывший сослуживец и предложил создать проектный отдел в своей компании — я перешел к нему. Там же познакомился с Наташей.
В 2016 году я ушел на пенсию.

После стольких лет службы и работы места себе не мог найти. Но меня тогда совесть мучила — какой бы ты ни был специалист, но что держаться за рабочее место — мне было 80 лет. Хотя, отпустили меня на пенсию не сразу.

Два года отдыхаю. Иногда мы встречаемся с сослуживцами: нас 6 человек 1934, 1935 и 1936 года рождения. Я у них самый младший — самый молодой.

Сегодня любимого занятия не нахожу. Судоку мне все несут, я сижу и отгадываю. В молодости всё время был занят физнагрузками, не отказывался от любой физической работы — в быту, например. Никогда на шиномонтаж не ездил. Только в прошлом году впервые почувствовал усталость, когда колеса менял — поехал в этот раз на шиномонтаж. А так всё время сам.

В мужчинах больше всего ценю преданность. Я человек военный, поэтому говорю так. Исполнение долга, честность, порядочность — эти качества.

В женщине ценю чувство родства и семейственности. У нас большая семья, но у всех уважительное отношение ко всем: например, родственники и с моей стороны и Наташины друг друга знают, во всем участвуют.