Как я занялась поисками? Я много слышала от мамы о том, что ее дед был репрессирован, но никаких подробностей она не рассказывала. Говорила только, что семья жила в Москве, прадед арестован в 1934-35 г.г., расстрелян. Больше ничего, никаких подробностей. В 2003 году она попыталась найти информацию о нем, отправляла запросы в МВД и ФСБ, но ничего не нашлось. Это было давно, подумала я. Сейчас не те времена, информация вся оцифрована и наверняка найдется то, что мы хотим отыскать. И вот появилась возможность сделать это своим проектом в Летово.

Но с чего начинать? Известно мало - Сапожников Александр Андреевич, год рождения приблизительно 1892-1893. Родился, вроде, в Вятке. Арестовали в Москве в 1934 или в 1935 году. Работал главным инженером. Где? Бабушка говорила маме о том, что это было «дело инженеров» и деду дали «10 лет без права переписки», тогда этот приговор означал расстрел. Еще известно, что вроде бы отец прадеда владел спичечной фабрикой до революции, ее национализировали. Эта информация может облегчить поиски.

Сапожникова Александра Андреевича нет в списках репрессированных. Первые же поиски по запросу Сапожников, спичечная фабрика дали несколько статей про фабрикантов Сапожниковых. Фабрика и правда существовала, даже две.

Вторая, найденная мною статья про семью Сапожниковых, вывела меня на ее автора, Раису Васильевну Ложкину, краеведа из села Бобино Кировской области. Ее статья – очень хороший, подробный рассказ о семье прадеда.

Работает Раиса Васильевна в школе, которая была построена Иваном Исааковичем Сапожниковым и сохранилась до нашего времени. Я нашла телефон школы, позвонила туда. Раиса Васильевна – человек, всю жизнь самоотверженно восстанавливающий историю села. Она собрала сведения об ушедших на фронт земляках, добилась установки в их память мемориала, организовала сбор денег на восстановление в центре села церкви и установку памятника репрессированным. Раиса Васильевна искренне радуется, когда у меня получается найти новую информацию о Сапожниковых, подбадривает меня в поисках.

Мама рассказала, что мой троюродный дядя, Андрей Михайлович Мельцер, живет сейчас в Германии. Связь с ним давно не поддерживалась. Я написала ему на адрес электронной почты. Оказывается, он тоже восстанавливает историю семьи. Его дед, Витольд Иосифович Свидерский, был расстрелян по 58 статье в 1937 году, после войны реабилитирован. Сейчас в г.Березники, недалеко от Перми, на доме, где он жил, установлена памятная табличка.

Андрей Михайлович познакомил меня с Натальей Ивановной Никулиной. Она тоже потомок Ивана Исаакович Сапожникова, живет в Кирове. Всю жизнь преподавала историю в Кировском университете, сейчас на пенсии. Теперь мы с ней переписываемся и созваниваемся. Наталья Ивановна прислала много фотографий, давала советы.

На сайте Родная Вятка я нашла страничку с информацией о Сапожниковых из села Сапожнята Бобинской волости Вятского уезда. Написала автору заметки сообщение с просьбой отозваться. Это был Анатолий Васильевич Кириллов. Он живо откликнулся на мое письмо, с тех пор он помогает мне в поисках, иногда даже ходит в Государственный архив Кировской области, листает дела в поисках информации. Данные метрических книг, подворных переписей и многое другое - это его заслуга. Получить их можно только в самом архиве, очень мало информации оцифровано и выложено в свободный доступ. Благодаря поискам в Кировском архиве, у меня есть сведения о семье прадеда - его отце и матери, братьях и сестрах.

Я написала в блоге сайта Родная Вятка заметку «Сапожников. История моего расследования» в надежде, что откликнутся люди, которые что-то знают, интересуются историей семьи Сапожниковых.

Много времени проведя в архивах и на их сайтах в поисках информации, я поняла, какая малая часть исторической информации оцифрована, и как важна работа энтузиастов, волонтеров.

Мое исследование – попытка пролить свет на судьбу прадеда, Сапожникова Александра Андреевича, арестованного в 1934 году.

Вот что известно мне сейчас:

Мой прадед был одним из сыновей Андрея Ивановича Сапожникова, отец которого основал «Торговый дом И.И.Сапожников и сыновья». Родился он в 1982 г. в д.Сапожнята Вятского уезда. В семье много трудились и приучали к труду детей. Построив свою первую спичечную фабрику, Иван Исаакович, дед Александра, построил в селе Бобино еще и церковно-приходскую школу, богадельню, содержал их, выплачивал жалованье учителям, был попечителем местного храма. Жители села уважали семью Сапожниковых.

Александр закончил Вятское реальное училище, учась в старших классах, помогал отцу на спичечной фабрике. В 1912 году поступил в Петербургский технологический институт. Отучился 3 курса и был призван в царскую армию. Служил офицером с 1914 по 1917 г.г. В 1918 году отцовскую спичечную фабрику национализируют. За словом «национализируют» скрывается огромная трагедия семьи. На сайте ГАКО есть опись дел 1917-1918 г.г, периода революции. По одним заголовкам можно предположить, что происходило в тот момент в Вятке, да и во всей стране. Неразбериха, погромы, всеобщее смятение. Семью прадеда не пощадили ни новая власть, ни «пролетарская общественность». У них забрали не только предприятия и деньги, но даже все личные вещи. Просто ворвались в дом и все унесли. Раиса Васильевна рассказывала, что семья какое-то время скрывалась в лесах, жила в землянке. А жители деревни Бобино помогали им с едой.

Следующий известный факт из биографии прадеда - в 1919 г. мобилизован в Красную Армию командиром авто-санитарного отряда. Возможно, там он и познакомился с будущей женой. Моя прабабушка, Малахова Любова Никитична, окончила гимназию, в совершенстве знала французский и немецкий языки, музицировала. После революции она была сестрой милосердия, работала в госпитале и на военно-санитарном поезде.

Некоторое время – с 1921 по 1929 годы - семья Александра Андреевича жила в Вятке, он работал в Вятском спичечном тресте заместителем управляющего – новая власть нуждалась в высококлассных специалистах.

В 1925 году прадеда лишили избирательных прав. Вот что написано в Википедии о «лишенцах»: «Фактически ограничения в правах касались не только права избирать и быть избранным. Лишенцы не могли получить высшее образование, лишались права проживать в Москве и Ленинграде, не имели возможности занимать ответственные должности. Они не имели правa получать пенсию. Лишенцам не выдавались продуктовые карточки. Напротив, налоги и прочие платежи для них были существенно выше, чем для остальных граждан. В 1920-е годы началась кампания по выселению лишенцев из коммунальных квартир, а также исключению их детей из школ». Прадед, на плечах которого лежал груз ответсвенности за материальное благополучие большой семьи (как старший сын, он содержал и отца с матерью), активно добивался восстановления в избирательных правах. И добился в 1929 году. Может быть, на свою беду.

В апреле 1929 года он перехал в Москву, в Лосиноостровск, сначала работал в Госпроекте заведующим спичечным сектором, затем, с 1931 года, в ВСНХ РСФСР, наркомате легкой промышленности, Управлении спичечной промышленности (по-нашему - министерство).

Чтобы узнать, что же произошло на самом деле в 1934 г., мы искали в архивах ГАРФ, РГАЭ дела периода 1934 года, связанные со спичечным производством в РСФР или с деятельностью прадеда в период его работы в ВСНХ РСФСР. 1 марта 1934 г. в Трудовой список внесена запись: «Снят с денежного довольствия». Не уволен, а просто - снят с довольствия. Бабушка говорила, что когда отца арестовали и вынесли приговор «10 лет без права переписки», его жене добрые люди сказали, чтобы она немедленно с детьми уезжала, иначе придут и за ней. Она так и поступила, уехала в д.Глухово Ногинского района Московской области. Навсегда.

В архиве ГА РФ есть «Следственное дело по обвинению дирекции фабрики им. Ленина (Ленинградская область) в выпуске спичек, не отвечающих требованиям ОСТма», датированное январем 1934 г. Может быть, это то дело, по которому его обвинили? Он бывал там в командировке. Пока не удалось посмотреть это дело.

В какой-то момент, после получения последнего отказного письма из МВД, я поняла, что теряю надежду. Cела за компьютер и – мне повезло, попала на сайт ИстМат. Они собирают и публикуют исторические материалы, в том числе по сталинским репрессиям. Там опубликована секретная справка ОГПУ (Объединённое государственное политическое управление при НКВД) о разоблаченной контрреволюционной организации в спичечной промышленности, в которой состояло 19 человек. Фамилии не называются, но по времени и по обстоятельствам дела – это то, что я ищу. Отчет датирован 15 января 1934 года. Конечно, нельзя быть уверенным, но надежда вернулась. Главное, чтобы архивисты ФСБ не отписались формально.

И вот еще какая возникла мысль. А что если прадеда арестовали не в Москве, а когда он находился в командировке, ведь последняя запись перед увольнением – выговор за задержку авансового отчета по командировке. А если так, то сведения о его аресте могли и не попасть в Центральный архив ФСБ, остаться в местном архиве того города, где он находился. Пишу сейчас запросы а архивы ФСБ Новгородской области (дело фабрики им. Ленина), в ФСБ Кировской области, Пермской области – там был Березниковский химический комбинат и туда уехали его братья и сестры. В ФСБ Брянской области - пожар на спичечной фабрике упоминается в отчете ОГПУ.

Я очень надеялась, что смогу завершить свой проект расcказом о том, что же произошло с моим прадедом. Думала даже, что может к этому времени смогу добиться его реабилитации. Но дело оказалось не просто нелегким – тяжелым и долгим. Каждая крупица информации добывается большим трудом. Это почти детективное расследование.

Но вот на что не надеялась и чего не ожидала - я познакомилась с замечательными людьми. Добрыми, отзывчивыми, увлеченными. Дружба с ними укрепляет веру в хорошее. В то, что всегда можно найти тех, кто поможет тебе, поделится информацией, даст совет, подбодрит, когда силы и надежда на исходе. И это еще одна причина не бросать поиски.

Я нашла много родственников. Близких и очень далеких. Многих – пока только на бумаге. Судьба раскидала Сапожниковых по стране и миру. Семья наша растет!

Я поняла, как организовано хранение информации в архивах – разобралась в этих фондах, описях, номерах дел. Знаю, как попасть в библиотеку архива, оформить пропуск и запрос на выдачу дела на просмотр. Как много приходится работать, чтобы отыскать нужную информацию, часто это настоящие детективные поиски.

Когда я находилась в начале пути, очертания далеких от меня по времени родственников были расплывчаты и в голове совершенно не было представления о прадедушке. Начались поиски, нашлись забытые фотографии, документы тех лет. И потихоньку образ прадеда начинает принимать все более четкие очертания. Вот он в Вятке, в выпускном классе реального училища, собирается на учебу в университет, в далекий Санкт-Петербург. Он не просто юный выпускник, он работал на предприятии у отца, понимает, какие знания ему нужно получить. Вот, через 3 года – молодой инженер, командир автороты. Я не знала, что он много лет был на войне. Сначала на первой мировой, потом, в Красной армии, на гражданской. Такой опыт не проходит бесследно, война меняет человека.

За эти месяцы о семье Сапожниковых набралось много информации. За спиной прадеда теперь его жена, дети, отец, мать, братья и сестры– большая семья. Об этой семье он заботился, ради нее много работал. Образ прадеда, потихоньку обрастая информацией о событиях его жизни, подробностями, становится все ярче. Я смотрю на его фотографии и пытаюсь представить, какой он был в жизни. Это уже не просто забытая история, а человеческая судьба с радостями, горестями, падениями и взлетами. От этого еще тяжелее думать о том, что ждало его в конце жизни. Страшно представить его последние дни. Тюрьма, насилие, одиночество, отсутствие какой-нибудь поддержки, отсутствие надежды.

Еще ужаснее, что это – судьба очень многих – миллионов – людей, живших в те страшные времена.

Меня часто спрашивают – зачем тебе это. Зачем ты сидишь за компьютером, мотаешься в архивы? Что ты хочешь получить? Поначалу мне было очень трудно ответить – зачем. Праздное любопытство? Не жалко ли тебе времени? Нет, нет, не жалко нисколько.

Теперь, когда я серьезно погрузилась в поиски, я могу сказать: я хочу, чтобы за мной была не черная пустота, неизвестность, а большая семья, где у каждого своя судьба, свои увлечения, таланты. Я хочу равняться на своих предков. Хочу, чтобы память о тех, кто пострадал невинно, осталась в веках. Хочу воздать должное этой памяти. Человек не должен пропадать бесследно. Люди должны помнить свою историю.